Когда редактор представлял коллективу нового сотрудника, многие из нас даже не предполагали, что у этого худощавого и немногословного молодого человека за плечами не только техникум, но и армия. Уж больно он смахивал на подростка. О том, что Роберт Сабиров служил в рядах вооруженных сил, узнала практически перед Днем защитника Отечества. Долго приставала к нему с расспросами и к 23 февраля все услышанное собрала воедино.
Как выяснилось, врачи давали Роберту отсрочку от армии, но он настоял на своем и в 2009 году принял присягу на верность Родине в Екатеринбурге. Пятнадцать часов потребовалось его маме, Эльзе Фанавиевне, чтобы добраться к сыну и воочию увидеть происходящее. Роберт попал в зенитно-ракетный дивизион войск противовоздушной обороны. В течение трех месяцев проходил курс молодого бойца и ждал очередного «покупателя». Прибывший к ним капитан предложил службу в ВДВ или в Таджикистане. В общей сложности его предложение приняло более шестидесяти человек, в их числе был и Роберт. Правда, его кандидатура чуть не оказалась в черном списке, так как рос он единственным ребенком в неполной семье. А таких старались не брать. Всеми правдами и неправдами Сабиров все же оказался в числе тех, кому предстояла служба в Таджикистане.
Торжественным маршем отъезжающих проводили из дивизиона. Усадив в крытые КАМАЗы, доставили на железнодорожный вокзал, откуда военный эшелон повез их в сторону Душанбе. По прибытии в город они вновь тряслись на КАМаЗах, везших их на военную базу в Курбан-Тюбе.
Всего лишь неделю потребовалось комбату, чтобы разобраться в новичках и троим из них, в том числе и Роберту, предложить быть ответственными за личный состав. Они должны были водить солдат на построение, физразминку, в столовую, учили ходить строем, отвечать на приветствие. А еще отчитывались перед комбатом, кто из срочников находится в наряде: столовой или карауле.
На территории дивизиона располагались две казармы. Там-то и разместили новоиспеченных бойцов. Ребятам повезло, ведь буквально пару лет до их приезда военнослужащие проживали в палатках. Днем донимала жара, ночью – холод. В отапливаемых углем казармах были установлены двухъярусные кровати. В котельной работали узбеки, у которых солдаты-срочники покупали лаваши и орешки. В принципе, еды хватало. На завтрак в солдатской столовой обычно давали манную или рисовую кашу, яйцо, хлеб с маслом и чай. Кто не наедался, в обеденное время мог заглянуть в чипок (буфет) и взять себе чего-то посытнее. Например, на 1 таджикский сомони (по тем временам это около 7 рублей) можно было купить десяток пирожков с картошкой, три тарелки плова с горохом, а также чай или кофе.
Несомненно, в казармах жить было лучше, чем в палатках. Но туда умудрялись заползать змеи. Одолевали солдат скорпионы и огромные афганские осы, напоминавшие наших шершней. А еще никто не хотел повстречать у себя на пути песочно-желтого цвета насекомое, похожее на богомола и длиной с человеческую ладонь. Оно впрыскивало в жертву яд, на который еще не было найдено противоядие. К счастью, никто из ребят не получил смертельную дозу. Научились они разбираться и в скорпионах. Знали, что за укусом старого последует летальный исход, а «молодняк» заставит человека проваляться в постели с высокой температурой.
- Два-три раза в неделю сразу после завтрака мы отправлялись на стрельбища. Путь был не- близкий: час езды по горной местности и около получаса пешим ходом. В первой половине дня изучали теорию, во второй – стреляли из гранатометов и автоматов Калашникова. По вечерам мы выстраивались на линии по 10-15 человек и строчили из «Калашника» пулями, из которых каждая третья была трассирующей. Зрелище было великолепное, - вспоминает Р. Сабиров. – Также мы обслуживали военную технику в парке боевых машин, устраняли всевозможные недостатки. Ведь в случае чрезвычайных ситуаций зенитно-ракетные установки не должны давать сбоя. А однажды мы больше двух суток находились в боевой готовности и спали чуть ли не с автоматами. Виной всему был конфликт между узбеками и таджиками. Неоднократно наблюдали за передвижением в горах таджиков и афганцев, перегонявших ишаков…
А во время празднования Навруза – начала нового сельскохозяйственного года, длившегося около недели, во избежание конфликтных ситуаций с территории военной базы запрещено было выходить и солдатам, и офицерам. Местное население к российским военнослужащим относилось недружелюбно. Поэтому даже перед дембелем солдаты выходили в город за покупками небольшими группами и обязательно в сопровождении старших по званию.
Что ни говори, а служба Роберту нравилась, год для него пролетел практически незаметно. Парень даже собирался остаться по контракту. Комбат и командир дивизии одобрили кандидатуру Сабирова. Но главнокомандующий не подписал необходимый документ, так как дивизион планировали расформировать (это произошло в 2011 году).
В конце нашей беседы поинтересовалась у Роберта, скучал ли он по дому.
- Конечно же, тосковал и не отказался бы съездить на родину хотя бы на парочку дней. Но это желанье оставалось только в мечтах. Одно радовало: было разрешено пользоваться сотовыми телефонами. Правда, удовольствие это не из дешевых. Одна минута разговора обходилась больше тридцати рублей. Поэтому мы довольствовались SMS-ками. Главное, что наши родные, а в их числе и моя любимая мама, знали, что у их сыновей все в порядке. У нас были хорошие сержанты и командиры, отсутствовала дедовщина. С многими сослуживцами мы и сейчас общаемся через Интернет.
Е. КОНОВАЛОВА.