| |
БЫЛ хмурый ноябрьский день. В небе, разорванном тучами на кусочки серого и чернильного цвета, не было ни одного солнечного луча. Колючий ветер и редкие капли дождя касались моего лица. Я потуже затянула шарф, но он совсем не грел меня.
Люди спешили куда-то, не обращая внимания друг на друга. В такие минуты особенно хочется домой, в тепло. Я затерялась в этом пестром потоке. И так может быть с каждым.
Но вдруг мой взгляд остановился на пожилой женщине. Она выглядела изможденной. Ее трудно было не заметить. Истощенная фигура, застиранное платье, выглядывавшее из-под серого, местами залатанного плаща. Люди ее сторонились, обходили, опуская глаза...
И тут неожиданно старушка обратилась именно ко мне. Робким, слабым голосом она попросила денег на хлеб, как будто стыдилась своей просьбы.
- Да, конечно, - в смущении ответила я. И отдала ей всю мелочь, что нашла в кармане.
- Когда обернулась, старушка смотрела мне вслед. Какое-то странное чувство охватило меня. Из головы не выходили эти слезливые, пустые глаза, и красные, дрожащие от холода руки.
Мне стало жалко ее. И безумно стыдно, стыдно за тех людей, которые доводят жизнь своих родителей до того, что единственным способом выжить для них становится милостыня. По щеке потекли слезы. Почему мы такие? Почему? Сколько безразличия и жестокого равнодушия в наших сердцах, которые не знают о настоящих человеческих чувствах, вымирающих в нашем поколении с каждым днем. Я не знаю, зачем нужны ей деньги. Может, я и наивна, но я верю — нет! - я знаю, что эти глаза не могли врать.
Вероятно, она тоже мать, которую бросили ее дети. И самое страшное, что с ней живет необъятная, неподъёмная боль, которая, затаившись где-то там глубоко-глубоко внутри, как отдельный орган, всегда с ней. Если заденешь его, боль становится невыносимой.
Как сильно материнское всепрощение, которое живет с этой болью и надеется, верит, любит. Я знаю, что эти честные отчаянные и безумно голодные глаза голодали (простите за каламбур!) по теплоте и ласке, которую они не получали от близких людей. А она им, как никогда, необходима.
Выстрадавшие столько бед руки теперь просят спасения здесь - на улице. И она, к сожалению, не одна. Таких, никому не нужных стариков, больше. чем счастливых и беззаботных. Бескрайним и глубоким, как океан, бывает горе забытых людей. И чаще бывает оно немым.
Александра ЛЕВЧЕНКО, 16 лет |
|
Ой, мама, опять Реклама:
Посещая рекламные объявления вы выражаете благодарность создателям сайта :)
Комментарии (0)
